Современные люди делают болезненность брака еще большей, чем она должна быть, потому что они давят его под тяжестью своих почти космически невозможных ожиданий. Лауреат Пулитцеровской премии Эрнест Беккер считал, что современная культура породила стремление к тому, что он назвал «апокалиптической романтикой». Когда-то мы ожидали, что брак и семья обеспечат нам любовь, поддержку и безопасность. Но в поисках смысла жизни, надежды на будущее, морального компаса и самоидентификации мы обращались к Богу и загробной жизни. Однако сегодня наша культура научила нас верить, что никто не может быть уверен в этих вещах, даже в том, существуют ли они. Поэтому, утверждал Беккер, что-то должно заполнить этот пробел, и часто это что-то—романтическая любовь. Мы надеемся, что секс и романтика дадут нам то, что мы привыкли получать от веры в Бога. Он пишет:
Любимый человек становится божественным идеалом, согласно которому строится жизнь. Духовные и нравственные потребности сосредотачиваются на нем одном. . . . Одним словом, объект любви становится Богом. . . . Человечеству потребовалось божественное, когда умерло мировоззрение великих религиозных сообществ, возглавляемых Богом. . . .В конце концов, чего мы хотим, когда возносим любимого до положения Бога? Мы хотим не чего нибудь, а искупления.
Как пастор, я выслушал сотни жалобных рассказов о трудных отношениях и потерянной любви. Типичен случай с Джеффом и Сью. Джефф был высоким и красивым, таким, какого Сью всегда представляла себе. Он был разговорчив, а она застенчива и молчалива на людях, поэтому ей нравилось, как он брал на себя инициативу в общественных собраниях и направлял разговор. Сью также была решительной и ориентированной на будущее, в то время как Джефф был склонен «жить настоящим». Их различия, казалось, прекрасно дополняли друг друга. Втайне Сью была шокирована тем, что кто-то такой красивый влюбился в нее, в то время как Джефф, которого многие женщины находили слишком неамбициозным, был рад найти девушку, которую так обожал. Однако всего через год после свадьбы разговорчивость Джеффа показалась Сью эгоцентризмом и неспособностью слушать. Отсутствие у него профессиональной ориентации было для нее горьким разочарованием. Между тем, молчаливость Сью показалась Джеффу недостатком прозрачности, а ее тихая застенчивость скрывала то, что он теперь считал властной личностью. Брак быстро пошел по спирали вниз и закончился скорым разводом.
Разочарование от «конца медового месяца»—обычное дело на протяжении веков. Это нормально, даже неизбежно. Но глубина разочарования, которое люди испытывают в наше время,—это нечто новое, как и скорость, с которой рушатся браки. В наши дни что-то усилило этот естественный опыт и сделало его токсичным. Это иллюзия, что если мы найдем нашу единственную истинную родственную душу,все, что с нами не так, будет исцелено; но это превращает любящего в бога, и ни один человек не может этого достичь.
Так почему бы, как многие предлагают, не отказаться от брака как от устаревшего культурного артефакта? Современные люди стали свободными и независимыми личностями. Мы видели, как семья, религиозные институты и национальные государства—все основные социальные институты человека—были инструментами угнетения. Возможно, время самой женитьбы прошло. С 1970-х годов появились предсказания, что брак как институт умирает. Совсем недавно новостные агентства сообщили о результатах опроса исследовательского центра Pew Research Center, согласно которому почти 40 процентов американцев считают, что брак устаревает. Как сказала одна звезда фильма Моногамия в интервью: «В этой стране мы потерпели неудачу с браком. Мы так защищаем это священное, но несостоятельное учреждение. Должна быть новая модель».